Народники - это те, кто хотел установления в России справедливого общества под названием социализм, минуя капитализм.
Основоположниками народничества являются: Бакунин, Белинский, Герцен и Чернышевский.
По большому счёту они хотели установления в России взамен царизма (феодализма) справедливого строя под названием «социализм».
Против этого выступали марксисты во главе с Марксом и Энгельсом, доказывая, что строй, идущий на смену царизму (феодализму) не может быть ни чем иным, кроме как капиталистическим.
В завязавшейся теоретической борьбе между народниками и марксистами, последние, несмотря на все свои старания: начиная от изучения Марксом русского языка с целью обнаружения узких мест народничества в народнической литературы, печатавшейся преимущественно на русском языке, до использования ими грязных методов и приёмов, направленных на очернение народников, - в конце-концов потерпели сокрушительное поражение.
Необходимо отметить и тот факт, что марксисты, во главе с Марксом и Энгельсом, узнали о существовании понятия «социализм» как разновидности государственного строя из работ основоположников народничестве. До этого они говорили о коммунизме. Лишь после осознания правоты народников в научной обоснованности и объективной возможности следования России из царизма (феодализма) в социализм, минуя беды и страдания, через которые прокладывали себе дорогу к счастью народы идущие по капиталистическому пути, Маркс и Энгельс стали говорить о социализме. При этом чтобы не уронить лицо, они придали социализму значение первой фазы коммунизма.
Но социализм марксистов отличался от социализма народников в худшую сторону тем, что на место справедливости ставит равенство. А всё потому, что если равенство вытекает из справедливости, то справедливость не вытекает из равенства. Если народники, исходя из принципа справедливости, стремились к тому, чтобы все были богатыми, то марксисты, исходя из принципа равенства, стремились к тому, чтобы не было бедных. Кажется – одно и то же, но это только кажущаяся видимость. Кто не видит за лесом деревьев, тот не видит за обществом людей. Равенство вне справедливости – ущербно и убого. Нельзя равнять Давида Голиафу.
Ещё хуже обстоит дело с исповедуемым капиталистами принципом неравенства, вершиной которого в истории человечество до сегодняшнего дня является нацизм.
Это у марксистов уничтожение классов – необходимое условие достижения всеобщего благосостояния, а у капиталистов эксплуатация одного класса - необходимое условие достижения благосостояния другого класса. Это у марксистов речь идёт о том, чтобы отобрать и поделить, а у эксплуататоров – отобрать и рассовать по карманам. Это у марксистов эксплуатируемые экспроприируют эксплуататоров, а у эксплуататоров – эксплуататоры экспроприируют эксплуатируемых. Отсюда и иное отношение к богатству у народников, марксистов и капиталистов, и в прямом, и в переносном смысле. Другое – у народников.
Классическое определение народнического социализма, данное Герценом в 1866 году в работе «Порядок торжествует», гласит:
«Мы «русским социализмом» называем тот социализм, который идёт от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного надела и общинного управления, – и идёт вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедливости, к которой стремится социализм вообще, и которую подтверждает наука». (Герцен А.И. Собр. соч. в 30 тт. Т.19, стр. 193)
У народников стержнеобразующим столпом общества является справедливость. Не случайно в 1867 году, отметая трудности на пути к социализму М. Бакунин, в докладе озаглавленным им «Мотивированное предложение русских членов постоянного Комитета Лиги Мира и Свободы (поддержанное французским делегатом г. Александром Шакэ и польскими делегатами Валерианом, Мрошковским и Иваном Загорским», нынче более известным под названием «Федерализм, Социализм и Антитеологизм» говорит:
«Мы должны высказаться в пользу социализма, даже и не принимая в расчёт всех этих практических мотивов, ибо социализм это справедливость. Когда мы говорим о справедливости, мы подразумеваем не ту, которая заключена в кодексах и в римском праве, основанном в громадной степени на насильственных фактах, совершенных силой, освященных временем и благословениями какой-либо, христианской или языческой церкви, и, в качестве таковых, призванных за абсолютные принципы, из которых дедуктивно выведено все право, — мы говорим о справедливости, основывающейся единственно на совести людей, о справедливости, которую вы найдете в сознании каждого человека и даже в сознании детей, и суть которой передается одним словом: уравнение.
Эта всемирная справедливость, которая, однако, благодаря насильственным захватам и религиозным влияниям, никогда еще не имела перевеса ни в политическом, ни в юридическом, ни в экономическом мире, должна послужить основанием нового мира. Без нее не может быть ни свободы, ни республики, ни благоденствия, ни мира. (М. Бакунин. Избранные сочинения. В 5-ти томах. Книгоиздательство „Голос Труда". Петербург—Москва, 1920 г., Том 3, стр. 145).
Вся российская культура покоится на справедливости. Но марксисты и капиталисты будучи пришлыми на российскую землю со стороны, а потому далёкими от российской культуры и российской действительности, взамен справедливости делали упор на равенство и неравенство, соответственно, – и тем самым здорово навредили России, российскому народу.
Отнюдь не поиском равенства был озабочен российский народ во главе с народниками. – «Не равенства я требую, а справедливости!» – восклицал Ф. Достоевский устами одного из братьев Карамазовых. А разве бабы, боявшиеся переработать, или крестьянин, готовый возместить убытки от потравы хлеба, о которых писал Энгельгардт в своих «Письмах из деревни», не исходили из принципа справедливости? А разве всенародная жалость россиян к беглым каторжникам, – в коих они преимущественно видели невинно пострадавших, а то и пострадавших за правое дело, – не проникнуто чувством справедливости? А разве 9 января 1905 года десятки тысяч людей, зная о готовящейся расправе, не шли к царю за справедливостью? Да, да, да и ещё раз – да!
Другим отличием народников от марксистов и капиталистов, сближающим их с единароссами является отказ от классовой борьбы. Обустройство российского общества они никоим образом не увязывали с необходимостью уничтожения того, или иного класса. Более того, они никогда не рассматривали классы в качестве расходного материала подлежащего уничтожению при строительстве светлого будущего. Если они и обращали внимание на них, то исключительно в свете персонального поведения их представителей в конкретном случае. И правильно делали. Классы сами по себе не страшны. Страшны их представители безответственного поведения.
С чего начали придя к власти российские марксисты в лице коммунистов?
С экспроприации эксплуататоров. В ответ – часть богатых людей пыталась оказать сопротивление на месте, в том числе и вооружённое, другая - и не малая, бежала за границу, прихватив с собой всё, что можно, и оттуда помогала своим собратьям по несчастью в России. Кроме того, ни для кого не секрет, да и сами коммунисты не скрывали, что в ночь с 5 на 6 января 1918 г., разогнав Учредительное собрание, взамен мирного и поступательного строительства социализма в России, отстаиваемого народниками, они выбрали кровавую дорогу, дорогу, идущую по трупам десятков миллионов людей. Изъясняясь марксовым языком, история экспроприации богатых вписана коммунистами в летопись человечества пламенеющим языком крови и огня под названием «Гражданская война в России». И сделали они это в строгом соответствии с исповедуемым ими учением Маркса и Энгельса. Уничтожение классов настолько въелось в сознание марксистов, что даже в их официальном гимне, гимне Интернационала, есть такие строчки:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был никем, тот станет всем!
Что станет с теми, кто был всем – не уточняется…
В огне Гражданской войны коммунисты сожгли не только тех, кто был «всем» до того, как они начали разрушать, т.е. помещиков и нарождавшуюся отечественную буржуазию, но и громадную часть богатства страны. Дурацкое дело – не хитрое, ломать – не строить. То, что они сумели изъять у них, – не идёт ни в какое сравнение с тем, что они потеряли. Жалкие крохи! Понесённые убытки отбросили Россию далеко назад. В дальнейшем российскому народу стоило неимоверных трудов и немалых жертв (тут и голод 1920-х, и голод 1930-х годов, вперемежку с индустриализацией и коллективизаций, и прочее) вернуть экономику страны к исходным рубежам. Не случайно на протяжении десятков лет после прихода к власти – коммунисты сравнивали достижения народного хозяйства страны, добытые под их руководством, с достижениями народного хозяйства царской России 1913 года, и страшно гордились, сначала тем, что экономика страны приближается к довоенному уровню, а потом и стала обгонять его. Задача, поставленная коммунистами в 1930 году на XVI съезде своей партии: догнать и перегнать капиталистические страны по уровню промышленного производства, – родилась не на пустом месте, и не от хорошей жизни. Дальнейшее отставание в наращивании богатства страны грозило её закабалением другими странами без единого выстрела.
Иной путь развития России предлагали народники. Посредством мирного перехода от царизма к социализму они планировали сохранить и приумножить духовные и материальные богатства общества. К великому сожалению, коммунисты в купе с помещиками и нарождавшейся отечественной буржуазией помешали им это сделать в начале XX века. Понадобилось 86 лет, чтобы большинство россиян на своём горьком опыте осознали несо-стоятельность и коммунистов и капиталистов.
Сегодня единороссы без труда могли бы последовать примеру марксистов, или капиталистов, и огнём классовой борьбы очистить себе дорогу. Но они этого не сделали. Они выбрали дорогу сохранения и приумножения, и, тем самым, ещё больше обнажили свои народнические корни.